"Лишь триста, четыреста лет висят наши большие колокола на наших колокольнях; но если бы допросить эти колокола, как они созидались и если бы они рассказали нам об этом; если б да поведали нам они, откуда они взялись, о, какая бы тогда назидательная летопись раскрылась пред миром! Бесчисленные звуки от них к нему восходящие. Но какой длинный свиток поучительных любопытных сказаний о праведной жизни, полной святых подвигов с картинами самоотвержения, благочестия, чудес благодати и промысла развернулся бы пред нашими изумленными глазами, если б эти колокола да попросить рассказать нам о радости и горе, о входах и исходах, о смерти и о жизни православного народа под их звуки!

     Кто исчислит толпы взрослых и детей, под их звон из года в год во дни праздников и в будни в наши храмы приходящих? Сколько сердец о мире с Богом под звуки их вздыхают и о ниспослании его в душу к небу вопиют! Мертвых кто сочтет, коих с наших колоколен звон к вечному покою провожал и провожает?

    Сколько в течение последних двух-трех столетий победного звона с наших колоколен раздавалось! О скольких торжествах мира они нашим предкам возвещали! Во времена военные о мире молили Бога наши колокола, а когда Всевышний миром дарил наше отечество, они возвещали ему о сем мире радостно и полногласно. Как бы с неба голос, с наших колоколен звон, говорил тогда к народу: "Слава Богу, с врагом мир заключен. Теперь копье, ружье, меч и тяжелые орудия прекратят свою работу, уляжется убийство. Любезное отечество! Возьми теперь свой псалтирь десято-струнный и пой в высоких нотах, пой Богу хвалебные песни, пой и благодари Бога сердцем и устами в полных хорах". Так, когда народ прислушивается к звону своих церковных колоколов, они дарят его миром; а как скоро о сем забывает, о мире снова молиться начинает.

     В наше время слышны вопросы: к чему такие великаны и такие мощные гласы для призыва христиан к молитве? Да, если бы колокола не были изобретены давно, то в наше время не были бы изобретены. Если б к настоящему времени мы не имели колоколов, то, быть может, пришлось бы обращаться к детям для созыва взрослых в храмы при их посредстве. "К чему эти мощные голоса?"... Есть много сокровищ, которые лишь поднять нужно и пригоршней собирать, чтобы ими жизнь свою обогатить "К чему эти могучие голоса?"... К Высочайшему, ко Всесвятейшему и приглашать должно настойчивей, сильней.

Где дело идет об охране души всех, там и приглашение должно достигать слуха всех. На другие собрания можно приглашать чрез вестников, письмами, чрез объявления; во храмы призывает Бог; нужно чтобы и призыв напоминал Бога и звуки зова трогали бы сердце. Но какой иной инструмент мог бы выполнять это назначение в том самом объеме, как выполняет его колокол? Звон наших колоколов - единственный в своем роде и ничем другим не заменимый.

Уже когда колокола на Западе только еще входили в употребление, язычники Римской империи, почасту слыша звон этих колоколов, говорили: "Глас Божий это, это голос христианского Бога слышен". И в этом слове их более правды, чем сколько ее кто-нибудь предполагал бы в нем. Хоть колокольный звон и не молитва, хотя сами колокола и никогда в церкви не бывают: бездушны они, а все-таки они во славу Божию звонят; хотя своим билом, языком они речей весть и не могут, а вести подают. "Земле, земле, земле, - как бы так говорят они, - слыши слово Господне" (Иер. XXII, 29)

     "И скрашиваются же христианские наши праздники колокольным звоном! Вот в праздничных нарядах народ выходит из храма, а клирик "знаменает кампаны" звонит с приударением во все колокола. Звуки уже и отдельного колокола представляют собою нечто возвышенное и торжественное. Если же раздается полный звон во все колокола, а особенно красный звон в согласный подбор колоколов погласицей или, что то же, целой лествицей звуков, когда церковный звонарь распетлится на колокольне и по рукам и ногам, качается на зыбке и звонит согласно в целую дюжину колоколов, перебирая их от большого к меньшому и к большому от меньшого, да еще с другими звонарями на других колокольнях перезванивается колоколами, как бы перекликается; когда праздничный трезвон в прекрасном созвучии, согласном, правильном взаимном соотношении одновременных звуков льется с наших колоколен, то происходит благозвучие еще торжественнейшего рода: становится тут торжество уже всенародным.

     Ничем иным общее настроение народа не может быть выражено удачнее; ничем праздник не может быть отважней и смелее возвеличен, как именно мощным колокольным звоном. Поистине, если дни воскресные и праздничные в нашей трудолюбивой жизни являются вестниками мира, то в колоколах получают и имеют эти вестники и уста".

    Любит русский народ звон церковного колокола, любит потому, что его торжественные звуки вещают ему о Боге, направляют мысли и сердце к Нему и, раздаваясь с высоты, призывают к небесному, горнему, лучшему.

     С любовью русский народ созидает единственные в мире по размеру, весу и силе звуков колокола и любит, когда громовые удары их потрясают воздух и наполняют душу его великим, благоговейным чувством. И не заменит русскому человеку этого звона никакой другой призыв, как звуков небес, по словам поэта, для чистой души не могут заменить скучные песни земли!